Что же читают литературные герои? Просто так ли автор произведения вкладывает в их руки книгу — или это важный штрих в характеристике персонажей и времени, о котором идет речь?
Например, как характеризует Онегина тот факт, что он
«бранил Гомера, Феокрита;
Зато читал Адама Смита…» (основоположника экономической теории как науки)?
Наряду с познаниями экономической науки Онегин отличался талантами в «науке страсти нежной» и досконально изучил «Науку любви» Овидия.
В то же время он читает авторов-современников, среди которых большое количество французских писателей и революционеров: Эдвард Гиббон, Жан Жак Руссо, Алессандро Мандзони, Бернер Фонтенель.
Возможно, не такой уж он и повеса? Может быть, автор призывает нас приглядеться к нему внимательней?
«Раньше меня презирали за невежество и тупость, теперь ненавидят за ум и знания. Господи, да чего же им нужно от меня?»
Пронзительная, мудрая и глубокая фантастическая история, в которой главный герой в своем дневнике пишет:
«Я прочитал книгу про человека, который думал, что он рыцарь и поехал с другом на старой лошади. Что бы он ни делал, всегда оставался побитым. Даже когда подумал, что мельницы — это драконы. Сначала мне показалось, что это глупая книга, потому что если бы он не был чокнутым, то не принял бы мельницы за драконов и знал бы, что не существует волшебников и заколдованных замков, но потом вспомнил, что все это должно означать еще что-то — про что не пишется в книге, а только намекается. Тут есть еще значение. Но я не знаю какое».
Так герой описывает Дон Кихота из романа Мигеля де Сервантеса «Дон Кихот».
«Дон Кихот — мелкий дворянин преклонных лет, живущий посреди глухой испанской провинции. Большую часть жизни он провел не в компании людей, а среди пыльных рыцарских романов. Литература подменила ему реальную жизнь и внушила совершенно неподходящие представления о мире. Истории о благородных героях, спасающих красавиц от великанов, разрушительно влияют на психику идальго: решив подражать своим кумирам, он отправляется на поиски подвигов в компании оруженосца Санчо Пансы.»
Когда японец Какура Одзу спросил у Рене, была ли семья, что жила в квартире до него, счастливой семьей, Рене неожиданно для себя ответила: «Все счастливые семьи похожи друг на друга». Одзу сразу откликнулся: «Каждая несчастливая семья несчастлива по-своему».
Эта фраза открывает первый том «Анны Карениной» Льва Толстого и задает настроение всему роману. На протяжении восьми частей Толстой описывает радости и тяготы отдельно взятых семей: супружеские измены, свадьбы и рождение детей, ссоры и переживания.
В основе произведения Толстого две сюжетные линии:
- отношения замужней Анны Карениной и молодого страстно влюбленного в нее Алексея Вронского;
- семейная жизнь помещика Константина Левина и Кити Щербацкой.
Причем, на фоне первой пары, переживающей страсть и ревность, у второй — настоящая идиллия.
Почему именно Достоевский и его «Преступление и наказание»?
Возможно, Лисбет терзает тот же вопрос, что и Раскольникова (героя произведения «Преступление и наказание») и она тоже пытается понять: «Тварь ли я дрожащая или право имею»? Но она точно знает, что каждое преступление ждет наказание. Однажды совершенное преступление против нее осталось татуировкой дракона на ее теле.
Писатель Давид Лагеркранц, который после смерти Ларссона в 2004 году закончил четвертый том истории и написал еще одну книгу серии «Миллениум», своим расследованием помогает нам понять и связать в одну нить татуировку дракона и упоминание о книге «Преступление и наказание».
«Татуировка, как вы знаете, — это самая известная черта облика Лисбет. Она имеется у нее уже в самом начале первой книги Стига Ларссона — «Девушка с татуировкой дракона». Это вроде как просто — татуировка является самоочевидной частью ее индивидуальности. Но мы не знаем, почему. Мы просто чувствуем, что дракон является частью ее силы… Я читал массу литературы про драконов…
Но вот однажды, холодным зимним днем, после того как мой длительный тур закончился, я вошел внутрь церкви Святого Николая в Стокгольме — и в изумлении остановился перед статуей. Сначала я видел только то, что видел каждый раз, — конный Святой Георгий атакует монстра. Но вот что меня поразило: эту сцену можно легко воспринять как ужасное нападение, а не как подвиг — особенно при виде дракона, лежащего на спине, проткнутого копьем и вопящего от ужаса. Однако в тот день это было не самое важное.
Рядом с драконом стояла бронзовая фигура женщины, равнодушно смотрящая на батальную сцену; мне потребовалось довольно много времени, чтобы понять, что она, должно быть, изображает девственницу, которую спасает Святой Георгий. Для меня она казалась не более чем наблюдателем. И в этот момент я почувствовал волнение в груди. Я понял, что случилось с Лисбет Саландер, что заставило ее вытатуировать дракона на спине».
Вот такой детектив в детективе, господа!
Мюриэль Барбери сказала замечательные слова: «Во внешнем мире то шум и рев, то сон и тишь, бушуют войны, суетятся и умирают люди, одни нации гибнут, другие приходят им на смену, чтобы в свой черед сгинуть, а посреди этой оглушительной круговерти, этих взрывов и всплесков, на фоне вселенского движения, воспламенения, крушения и возрождения бьется жилка человеческой жизни. Так выпьем же чашечку чая».
БУДЬТЕ ОСТОРОЖНЫ, ДОРОГИЕ НАШИ ЧИТАТЕЛИ! ЧИТАЙТЕ ВДУМЧИВО, С УМОМ И В УДОВОЛЬСТВИЕ!
► Многие из этих книг вы можете взять, обратившись в библиотеку им. П. П. Бажова и филиалы ЦБС Ленинского района