ВОКРУГ ОСТРОВСКОГО | информационный проект | Круг 2-й, творческий

► «ВОКРУГ ОСТРОВСКОГО»
| Круг 1-й | Круг 2-й | Круг 3-й | Круг 4-й | Круг 5-й |

«Островский есть писатель бытовой, в этом его сила...» (Н. Н. Страхов // «Заря». 1871. № 2)

Богатое литературное наследие А. Н. Островского состоит из драм и комедий, переводов произведений известных французских, итальянских, испанских, английских авторов (Плавта, Сенеки, Теренция, Макиавелли, Шекспира, Сервантеса, Гольдони, Кальдерона и др.) И свое отношение к нему мы, наверное, сформировали.

А как воспринимали современники творчество Александра Николаевича? Согласитесь ли вы с мнением, что «не критикуют только бездарных людей, талантливый человек всегда подвергается критике»? Предлагаем материал для размышления.

14 и 15 марта 1847 г. в газете «Московский городской листок» была напечатана небольшая пьеса «Семейная картина» (первоначальное название «Картина семейного счастья»). С этого произведения начался путь писателя-драматурга.

Основой для пьесы «Семейная картина» послужила более ранняя пьеса Островского «Исковое прошение», которая была задумана им как комедия в нескольких актах, однако осталась незавершенной. Вместо многоактной комедии автор написал одноактную. Это была первая законченная пьеса драматурга. По совету своих друзей, он прочел ее в присутствии ряда литераторов, в публичном собрании у поэта и литературного критика, профессора Московского университета С. П. Шевырева (1806−1864), который был так впечатлен произведением, что назвал Островского «новым драматическим светилом в отечественной литературе».

Островский вспоминал: «Самый памятный день в моей жизни 14 февраля 1847 года. С этого дня я стал считать себя русским писателем и уже без сомнений и колебаний поверил в свое признание». «Я не помню, как я пришел домой; я был в каком-то тумане и, не ложась спать, проходил всю ночь по комнате: такими сказочными словами мне показался отзыв Шевырева», — писал он.

Пьеса «Свои люди — сочтемся» (первоначально «Банкру[о]т») была создана в 1849 г., ее высоко оценили писатели Н. В. Гоголь (1809−1852) и И. А. Гончаров (1812−1891). Первое публичное чтение пьесы прошло в доме историка М. П. Погодина (1800−1875).

Н. Берг писал: «Вся интеллигенция Москвы заговорила об этой пьесе как о чем-то чрезвычайном. <...> Никто не видал его <Островского> постепенного развития, робких, отроческих статей. Сразу явилось мужественное произведение, совершилось нечто вроде чуда!»
Особенного внимания заслуживает отзыв князя В. Ф. Одоевского (1804−1869), писателя, друга А. С. Пушкина: «Я считаю на Руси три трагедии: Недоросль, Горе от ума, Ревизор. На Банкроте я поставил нумер четвертый».

В 1850 г. «Свои люди — сочтемся» напечатал журнал «Москвитянин»: до публикации у издания было 500 подписчиков, а после нее число читателей увеличилось до 1 100 человек, тираж журнала с пьесой стал дефицитным.

Беллетрист С. Максимов (1831−1901) вспоминал: «Давно уже мы бегали по трактирам... где выписывались журналы. Понапрасну мы съели много пирогов в двадцать пять копеек ассигнациями и выпили несколько пар чаю, пока добились книжки для прочтения второпях, так как настороженные половые трактира стояли над душой, выжидая, когда отложена будет книжка в сторону, схватить и унести ее к более уважаемому посетителю».

Нашлись и те, кто не на шутку обиделся, узнав себя в персонажах произведения. Оскорбленные московские купцы обратились с жалобой к высоким чинам на молодого драматурга за реалистичность и остроту картин, представленных в произведении. Влиятельное московское купечество подало жалобу на Островского Николаю I, тот ознакомился с пьесой, нашел, что «опубликована она зря, и ставить ее не следует».

Цензор М. А. Гедеонов (1814−1855) писал: «Все действующие лица... отъявленные мерзавцы. Разговоры грязны, вся пьеса обидна для русского купечества».

Постановку запретили, автора с должности уволили. За драматургом был установлен полицейский надзор по прямому указанию царя, который сняли только с приходом к власти Александра II. Пьесу разрешили ставить лишь спустя десять лет — в 1861 г. Однако часть московского купечества говорила, что пьеса вполне актуальна и проблемы в ней поставлены верно; к пьесе предъявили претензии о том, что «порок в ней не наказан, как следовало бы». С не меньшей суровостью расправился с Островским и отец: он лишил его всякой материальной помощи.

«Coглacнo пoнятиям мoим oб изящнoм cчитaя кoмeдию лyчшeю фopмoю к дocтижeнию нpaвcтвeнныx цeлeй и пpизнaвaя в ceбe cпocoбнocть вocпpoизвoдить жизнь пpeимyщecтвeннo в этoй фopмe, я дoлжeн был нaпиcaть кoмeдию или ничeгo нe нaпиcaть», — зaявляeт Ocтpoвcкий в зaтpeбoвaннoм oт нeгo пo пoвoдy eгo пьecы oбъяcнeнии пoпeчитeлю Mocкoвcкoгo yчeбнoгo oкpyгa B. И. Haзимoвy.

После ряда поправок и сокращений Островскому разрешено вторично напечатать «Свои люди — сочтемся» (в 1856 г. в журнале «Современник») и осуществить постановку.

Даже в условиях ограничений не писать Островский уже не мог. Им были подготовлены для издания пьесы «Утро молодого человека» (1850), «Неожиданный случай» (1850), «Бедная невеста» (1851). Зимой 1853 г. на подмостках Малого театра появилась пьеса «Не в свои сани не садись» (1852).

Прозаик И. Ф. Горбунов (1831−1896) вспоминал: «Посреди глубокой тишины публика прослушала первый акт и восторженно, по нескольку раз, вызывала исполнителей. В коридорах, фойе, в буфете пошли толки о пьесе. Восторгу не было конца».

Свою работу автор отдал режиссерам совершенно бесплатно. Помимо этого, сам репетировал вместе с актерами и помогал им вжиться в роли. Главную героиню сыграла известная актриса Л. П. Никулина-Косицкая. Во время репетиций в Малом театре Островский подружился с актером П. М. Садовским (старшим; 1818−1872). Именно ему в 1853 г. драматург посвятил новую пьесу «Бедность не порок».

Созданием пьес «Не в свои сани не садись» (1852) и «Бедность не порок» (1853) Островский совершил революцию в театре, он стал первым в русской драматургии, кто вывел на передний план негероический быт на примере купеческого сословия Замоскворечья, который он так хорошо знал.

* * *

Здесь следует упомянуть о славянофильстве — российском общественном движении того времени, сыгравшем большую роль в развитии русского национального сознания и формировании национально-патриотического мировоззрения.

Резко критикуя российскую реальность, молодые («младшие») славянофилы мечтали о возвращении прежней национальной гармонии, о восстановлении земства и земщины, то есть местного самоуправления, на котором «держалась» старая Россия. Они видели в писателе хранителя культурной традиции, проводника народности, проповедника основ русской жизни.

С 1852 г. Островский, сотрудничая со славянофильским журналом «Москвитянин», углубился в изучение народного быта, фольклора. На драматурга неотразимое впечатление производила народная песня. Под ее влиянием творчество Островского обогатилось новыми мотивами, изменилось даже авторское миросозерцание. Несомненным отражением народных песен явилась написанная им в 1854 г. драма «Не так живи, как хочется». Островский очень долго и тщательно работал над этой пьесой, одушевляя ее поэтическим народным духом. Какое значение имела в этой работе народная поэзия, показывает первый набросок пьесы: он переполнен выражениями и целыми стихами, заимствованными из народных песен.

Правда, к 1859 г. Островский успел разочароваться в патриархальной России и славянофильских утопиях. Он все более трезво смотрел на реальную жизнь, видел роковые расхождения между патриархальной мечтой и неизбывной реальностью. Россия конца 1850-х словно замерла накануне великих реформ, затаилась; старые формы общественной и семейной жизни уже себя исчерпали, выродились, а новые пока не сложились.

Из-за возникшей конфронтации с редакцией «Москвитянина» и мизерных гонораров в 1854 г. Островский прекратил сотрудничество с изданием и перешел в петербургский литературный и общественно-политический журнал «Современник», основанный еще А. С. Пушкиным (1799−1837). После смерти поэта журнал продолжала группа писателей во главе с П. А. Вяземским (1839−1910), затем журнал возглавил П. А. Плетнев (1792−1866), с сентября 1846 г. — Н. А. Некрасов (1821−1878) и И. И. Панаев (1812−1862); с 1853 г. к ним присоединился Н. Г. Чернышевский (1828−1889) и с 1856 г. — Н. А. Добролюбов (1836−1861). Журнал проводил идеи революционной борьбы с крепостничеством, самодержавием и религией.

В 1956 г. великий князь Константин Николаевич, придерживавшийся либеральных ценностей (с 1857 г. — председатель комитета по освобождению крестьян от крепостной зависимости), командировал талантливых писателей изучить и описать различные уголки Российской Империи «как в разрезе промышленности, так и в бытовом отношении». В этой литературно-этнографической экспедиции участвовал и Александр Николаевич. Ему достался обширный участок Волги. Он побывал в таких русских городах, как Торжок, Ржев, Тверь, Городня, Осташков и многих других.

Путешествуя по глубинке, литератор описывал особенности быта и нравов местных жителей, их промысловую деятельность, убранство жилищ, диалекты; записывал истории местных купцов. Одна из них легла в основу произведения «Не сошлись характерами» (1957) — о браке между обедневшим дворянином и богатой купеческой дочерью.

Самое начало экспедиции выдалось для драматурга неудачным: лошади, которые везли Островского, вдруг понесли, и тарантас перевернулся. Писатель получил несколько сложных переломов и был вынужден несколько месяцев проходить лечение. За это время родилась новая пьеса — «Доходное место» (1856).

Более десяти лет московские и петербургские театралы наслаждались новыми пьесами Островского, посещая Малый и Александринский театры. В это время были написаны пьесы «Не так живи, как хочется» (1854), «В чужом пиру похмелье» (1855), «Доходное место» (1856), «Праздничный сон — до обеда» (1857), «Не сошлись характерами» (1857), «Воспитанница» (1858), «Гроза» (1859), «Старый друг лучше новых двух» (1860), «Свои собаки дерутся, чужая не приставай» (1861), «За чем пойдешь, то и найдешь (Женитьба Бальзаминова)» (1861).

Обратите внимание на «фирменные» названия произведений Островского. Он очень любил давать своим пьесам названия-пословицы: «без вины виноватые», «свои люди — сочтемся», «бедность не порок», «на всякого мудреца довольно простоты», «не было ни гроша, да вдруг алтын», «не в свои сани не садись», «светит, да не греет», «не все коту масленица»... В принципе любую сюжетную коллизию можно описать с помощью пословицы или крылатого выражения, остается только правильно подобрать их. В искусстве такого подбора Островский был непревзойденный мастер.

* * *

Окончательно мировоззрение автора определилось в предреформенный период (1855−1860). Его как художника волнуют вопросы о путях развития России, в поле зрения автора попадает все больше областей современной жизни. Но «Великие реформы» шестидесятых годов (отмена крепостного права, финансовая, земская, судебная, цензурная реформы) на удивление мало отразились на его творчестве. Даже «Величайшая правительственная реформа» — отмена крепостного права — нашла отображение всего в одной пьесе «Воспитанница», где поставлен вопрос о помещиках-крепостниках, но в неопределенной и крайне сдержанной форме.

Пьеса встретила цензурный гнев, и, может быть, это обстоятельство и помешало Островскому пристальнее заняться «темным царством» отечественного крепостничества.

1862-й год ознаменовался для Островского путешествием по Европе, ставшим новым импульсом для переводов иностранных пьес.

Писатель посетил Англию, Францию, Германию, Италию, Австрию и Венгрию. Вряд ли он чувствовал особенный интерес к порядкам чужих краев и вряд ли стремился изучить западную жизнь и западных людей. Впечатления оказались довольно незначительными, а происшествий сколько-нибудь замечательных не случилось — и записи Островского ничем не отличаются от дневника всякого обыкновенного русского путешественника по Европе. Восхищался он, в основном, красотой природы и архитектуры — до слез, до ощущения, что «сердце не может вместить такого счастья». Гастрономическая часть занимает значительное место в его записях: говорится о землянике с грецкий орех, об апельсинах с дыню, записываются даже целые меню, если они особенно дешевы и обильны.

Вернувшись, он взялся за изучение итальянских драматургов и переводы итальянских авторов Гольдони, Гоцци, современных драматургов. Перевел четыре пьесы: три комедии — «Великий банкир», «Заблудшие овцы», «Кофейня» — и весьма популярную драму Джакометти «Семья преступника». Перевел несколько интермедий Сервантеса. Для бенефисов знакомых актеров и в рабочих целях переводил с французского, причем некоторые пьесы в его переводах оказывались удачнее, чем в оригиналах. После шекспировского «Укрощения строптивой» («Укрощения злой жены», которую он перевел прозой в 1850-м и стихами в 1865-м, назвав ее на сей раз «Усмирением своенравной») последовали Плавт, Теренций, Сенека и несколько замечательных по стиху и знанию материала исторических хроник. Всего же из-под его пера вышли 22 перевода.

* * *

Новым периодом в творчестве Александра Островского можно считать его обращение к российской истории. Драматург был убежден, что театр — учреждение просветительское и должен не только развлекать и поучать, но и нести зрителю свет знания о родной истории, «роковых» моментах в судьбе нации. Он всерьез заинтересовался эпохой Смуты, моментом краха старой государственности и зарождения новой. Возможно, это было в некоторой степени его реакцией на реформы 1860-х.

Результатом сотрудничества Островского с русским историком, украинским поэтом и драматургом, публицистом Н. И. Костомаровым (1817−1885) стали пять исторических хроник в стихотворной форме («хроники в стихах»): «Козьма Захарьич Минин-Сухорук» (1862), «Воевода» (1865), «Дмитрий-Самозванец и Василий Шуйский» (1866), «Тушино» (1866), «Василиса Мелентьева» (1867; в соавт. с С. А. Гедеоновым).

Фрагмент из пьесы «Дмитрий-Самозванец и Василий Шуйский» в постановке Малого театра

Однако особого успеха эти пьесы Островскому не принесли; критики — причем самых разных направлений — сочли их слабыми, не вполне достойными истинного масштаба драматурга. Это задело и обидело Островского.

Островский постоянно испытывает недостаток денег. Он не знал, как ему содержать семью, на что воспитывать детей, и был готов даже совсем отказаться от театра. Намерение это становится особенно настойчивым после того, как театральные власти задержали постановку на московской сцене исторических драм. В письме Ф. Бурдину 27 сентября 1866 г. он сообщает:

«Объявляю тебе по секрету, что я совсем оставляю театральное поприще. Причины вот какие: выгод от театра я почти не имею, хотя все театры в России живут моим репертуаром. Начальство театральное ко мне не благоволит, а мне уже пора видеть не только благоволение, но и некоторое уважение <...> при моем положении в литературе играть роль вечно кланяющегося просителя тяжело и унизительно. Я заметно старею и постоянно нездоров <...> Поверь, что я буду иметь гораздо больше уважения, которое я заслужил и которого стою, если развяжусь с театром...»

Но решение оставить театр оказалось мечтой — современная жизнь не утратила для него интереса. Возвращению в театр помогло создание «Артистического кружка», замысел которого зрел в уме Островского параллельно многочисленным невзгодам и разочарованиям. Художник снова принимался за творческий труд, являясь невольником своего гения, стихии, подчиняясь неумирающему и повелительному вдохновению; после написания упомянутого выше письма не проходило и года без нового произведения.

* * *

В 1873 г. комиссия управления столичными театрами заказала ему детскую сказку. В то время в Малом театре шел ремонт, и его труппа на время объединилась с коллегами из Большого. По этой причине была необходима такая пьеса, где могли бы участвовать оперные певцы, драматические артисты и танцоры балета. Так на свет появилась «Снегурочка» — трогательная, нежнейшая, прозрачнейшая, прекрасная «весенняя сказка», которая стала совершенно новым словом в театре и литературе.

Музыку к ней создал П. И. Чайковский (1840−1893). Как вспоминал впоследствии композитор, работать с Островским было очень легко. Петру Ильичу так понравился текст автора, что музыку к произведению он написал за считанные дни. А спустя несколько лет композитор Римский-Корсаков (1844−1908) сочинил по ее мотивам оперу.

Островский отталкивается от сюжета из народных сказок, от ученых реконструкций славянской мифологии и создает фантастический образ Берендеева царства, в котором оживают образы славянского язычества: Весна-Красна, Солнце-Ярило, Купавна, Леший... Он, отдавая дань своему недавнему увлечению славянофильством, сознательно сближает современную культуру с ее народными, фольклорными основами.

Новаторский характер «весенней сказки» привел многих современников к непониманию: Островского знали как реалиста и сатирика, и пьеса воспринималась как нарушающая закономерности его творчества, как «бессодержательная» и «фантастическая».

Даже Н. А. Некрасов уклонился от издания пьесы в «Отечественных записках», хотя Островский там постоянно публиковался. Поэтому она была напечатана Михаилом Стасюлевичем в «Вестнике Европы».

Весенняя сказка. Музыкальный фильм по пьесе Островского «Снегурочка» (1971)

* * *

После проведения «Великих реформ» (1860-е годы) Островского заинтересовала проблема разрушения устоев, падение нравственности, усиление власти денег над человеком. Первая пьеса, написанная Островским на этот мотив — «Бешеные деньги» (1870), затем — одна из популярнейших пьес Островского — «Лес» (1870). Автор умело проникал во внутренний мир героев, углублялся в их психологию.

В 1878 г. Островский написал известную нам пьесу «Бесприданница», которую в том же году поставили на сцене Малого театра. Удивительно, но премьеру пьесы тогдашний зритель встретил довольно прохладно. В газете «Русские ведомости» писали: «Драматург утомил всю публику вплоть до самых наивных зрителей». Сам же автор объяснил неудачу тем, что произведение просто опередило время — основным акцентом он хотел сделать не действие, а характер главной героини.

Фрагменты из фильма «Жестокий романс» по пьесе «Бесприданница»

Над пьесой «Без вины виноватые» Островский начал работать летом 1881 г. В ней сочетаются черты реалистической бытовой комедии и психологической драмы. Премьера прошла в 1884 г. в Александринском театре.

В книге «О театре. Записки, речи, письма» он вспоминал: «Это чуть ли не пятидесятое мое оригинальное произведение и очень дорогое для меня во многих отношениях: на отделку его потрачено много труда и энергии; оно писано после поездки на Кавказ, под впечатлениями восторженного приема, какой оказывала мне тифлисская публика. Мне хотелось показать русской публике, что чтимый ею автор не успокоился на лаврах, что он хочет еще работать и давать ей художественные наслаждения. Потом, это произведение создавалось необыкновенно удачно: мне неожиданно приходили в голову художественные соображения, доступные только молодым силам, на которые я в мои лета не смел рассчитывать. Повторения такого счастливого настроения едва ли уж дождешься».

► Ждем ваших отзывов, вопросов и мнений в нашей группе ВКонтакте vk.com/bagova_nsk

Статья носит информационно-справочный характер и не является рекламой

2023-03-19 14:00 Инфо-проекты