«Опоздали бы с бомбой — „попробовали“ бы ее на себе», — таковы реалии того времени.
Первая советская атомная бомба
Вдоль маленьких домиков белых
Акация душно цветет.
Хорошая девочка Лида
На улице Южной живет.
Ее золотые косицы
Затянуты, будто жгуты.
По платью, по синему ситцу,
Как в поле, мелькают цветы…
(Хорошая девочка Лида, 1940)
…Мне снова сегодня семнадцать.
По улицам детства бродя,
Мне нравится петь и смеяться
Под зыбкою кровлей дождя.
Я вновь осенён благодатью,
И встречу сегодня впотьмах
Принцессу в коротеньком платье
С короной дождя в волосах.
(Опять начинается сказка.., 1947)
Сегодня в утреннюю пору,
Когда обычно даль темна,
Я отодвинул набок штору
И молча замер у окна.
Небес сияющая сила
Без суеты и без труда
Сосняк и ельник просквозила,
Да так, как будто навсегда…
Еще покроют небо тучи,
Еще во двор заглянет зло.
Но все-таки насколько лучше,
Когда за окнами светло!
(Пейзаж, 1967)
Мир был разъят и обесчещен,
Земля крутилась тяжело.
Ах, сколько их, тех самых трещин,
По сердцу самому прошло.
Оно еще живет покуда
И переваривает быт,
Но, словно с трещиной посуда,
Веселым звоном не звенит.
(Сердце, 1967)
…В казённой шапке, в лагерном бушлате,
Полученном в интинской стороне,
Без пуговиц, но с черною печатью,
Поставленной чекистом на спине.
Так я предстал пред вами, осужденным
На вечный труд неправедным судом,
С лицом по-старчески изнемождённым,
С потухшим взглядом и умолкшим ртом.
Моя тоска твоих гостей смутила.
Смолк разговор, угас застольный пыл…
Но, боже мой, ведь ты сама просила,
Чтоб в этот день я вместе с вами был!
(Письмо домой, 1953)
Как моряки встречаются на суше,
Когда-нибудь, в пустынной полумгле,
Над облаком столкнутся наши души,
И вспомним мы о жизни на Земле…
Мне снова жизнь сквозь облако забрезжит,
И я пойму всей сущностью своей
Гуденье лип, гул проводов и скрежет
Булыжником мощенных площадей.
Вот так я жил — как штормовое море,
Ликуя, сокрушаясь и круша,
Озоном счастья и предгрозьем горя
С великим разнозначием дыша.
Из этого постылого покоя,
Одну минуту жизни посуля,
Меня потянет черною рукою
К себе назад всесильная Земля.
Тогда, обет бессмертия наруша,
Я ринусь вниз, на родину свою,
И грешную томящуюся душу
Об острые каменья разобью.
(Классическое стихотворение, 1946)