► «ВОКРУГ ОСТРОВСКОГО»
| Круг 1-й | Круг 2-й | Круг 3-й | Круг 4-й | Круг 5-й |
Как ни странно, но целый ряд значимых фактов из жизни Островского до сих пор мало изучен. Одним из таких аспектов остается финансовая составляющая его взаимоотношений с издателями. Принятая с советских времен точка зрения, что Островский подвергался безжалостной эксплуатации со стороны издателей (А. Г. Кушелева-Безбородко, затем Д. Е. Кожанчикова и С. В. Звонарева), согласно последним исследованиям филологов, не соответствует реальному положению дел. И все ли нам известно относительно ссоры Островского и Некрасова из-за пьесы «Снегурочка»?
Предлагаем вам познакомиться с новыми открытиями исследователей биографии великого драматурга.
Группа сотрудников журнала «Современник». Сидят слева направо: И. А. Гончаров, И. С. Тургенев, А. В. Дружинин, А. Н. Островский. Стоят: Л. Н. Толстой, Д. В. Григорович
Громкая известность пришла к Александру Николаевичу, когда его комедия о «своих людях» («Банкрот») еще ходила по Москве в рукописных списках. «Он начал необыкновенно…» — писал об Островском Тургенев. И действительно, первое же крупное произведение «Свои люди — сочтемся!» произвело магическое впечатление на читающую публику и было поднято ею до высот лучших образцов европейской драматургии. Однако блестящее начало литературного пути стало и началом мытарств. Немало потребовалось хлопот, чтобы опубликовать комедию в журнале.
На помощь пришел издатель «Москвитянина» М. П. Погодин. Дела единственного литературно-художественного московского журнала в то время очень пошатнулись. Стремясь поправить положение, Погодин решил привлечь к сотрудничеству новоявленный талант и с этой целью предложил Островскому содействие. Однако сам Островский явно не торопился отдавать нашумевшую комедию в «Москвитянин» — «не тот журнал». 1 марта 1850 г. Погодин сделал такую запись в своем дневнике: «Островский не был, все не решается».
На помощь пришел издатель «Москвитянина» М. П. Погодин. Дела единственного литературно-художественного московского журнала в то время очень пошатнулись. Стремясь поправить положение, Погодин решил привлечь к сотрудничеству новоявленный талант и с этой целью предложил Островскому содействие. Однако сам Островский явно не торопился отдавать нашумевшую комедию в «Москвитянин» — «не тот журнал». 1 марта 1850 г. Погодин сделал такую запись в своем дневнике: «Островский не был, все не решается».
Но решиться пришлось: названный выше издатель имел большие связи в цензуре и довольно скоро все уладил, после некоторых изменений пьеса к публикации была разрешена. Надо заметить, Погодин не просчитался: дела журнала начали быстро поправляться. Как свидетельствует С. В. Максимов, друг Островского, «вскоре стало очевидным, что и коммерческая сторона дела стала улучшаться: вместо 500 подписчиков в течение того же года оказалось 1 100, — прирост, судя по тем временам, изумительный и блестящий».
А теперь о переходе А. Н. Островского в другой журнал
В феврале 1856 г. драматург пришел на «генеральный обед» к Н. А. Некрасову в качестве гостя, а вышел сотрудником журнала «Современник».
Переход был для драматурга сменой журнала не на более «идеологически правильный», а на более авторитетный и, соответственно, более прибыльный. Об этом говорят факты: уже в статусе постоянного сотрудника журналов Некрасова Островский отказывался помещать в них свои пьесы «Доходное место» и «Снегурочка» по финансовым причинам.
Переход был для драматурга сменой журнала не на более «идеологически правильный», а на более авторитетный и, соответственно, более прибыльный. Об этом говорят факты: уже в статусе постоянного сотрудника журналов Некрасова Островский отказывался помещать в них свои пьесы «Доходное место» и «Снегурочка» по финансовым причинам.
Так, после закрытия в 1866 г. «Современника» Н. А. Некрасов берет в аренду у издателя А. А. Краевского журнал «Отечественные записки». Островский публикуется в нем. Весной 1873 г. он создает пьесу «Снегурочка», ставшую его любимым детищем, и посылает Некрасову в журнал. Предложенная тысяча рублей действительно могла показаться Островскому слишком малым гонораром после 1 700 рублей за комедию «Комик XVII столетия».
Предполагают, что цена Некрасова была способом вежливо отказать Островскому в помещении пьесы, не отвечающей направлению журнала, не принятой многими коллегами и сохранить при этом важного сотрудника. Кроме того, Некрасов прибегал к новаторским схемам, согласно которым гонорар рассчитывался уже после получения прибыли от реализации сборников.
Несмотря на бурное проявление недовольства предложением Некрасова, Островский понял ситуацию. И кроме продолжения активного сотрудничества в «Отечественных записках» он через своих петербургских друзей занимался поиском более щедрого покупателя «Снегурочки» (и нашел его в лице Стасюлевича, заплатившего 1 800 руб.)
Отношения с Некрасовым со временем восстановились, и пьесы Островского в его журнале печатались вплоть до закрытия «Отечественных записок» (1884). А. Н. Островского и Н. А. Некрасова связывали не только деловые, но и приятельские отношения. Не раз редактор выручал драматурга деньгами и часто посылал их еще до публикации, не получив даже рукопись для нового выпуска журнала.
Предполагают, что цена Некрасова была способом вежливо отказать Островскому в помещении пьесы, не отвечающей направлению журнала, не принятой многими коллегами и сохранить при этом важного сотрудника. Кроме того, Некрасов прибегал к новаторским схемам, согласно которым гонорар рассчитывался уже после получения прибыли от реализации сборников.
Несмотря на бурное проявление недовольства предложением Некрасова, Островский понял ситуацию. И кроме продолжения активного сотрудничества в «Отечественных записках» он через своих петербургских друзей занимался поиском более щедрого покупателя «Снегурочки» (и нашел его в лице Стасюлевича, заплатившего 1 800 руб.)
Отношения с Некрасовым со временем восстановились, и пьесы Островского в его журнале печатались вплоть до закрытия «Отечественных записок» (1884). А. Н. Островского и Н. А. Некрасова связывали не только деловые, но и приятельские отношения. Не раз редактор выручал драматурга деньгами и часто посылал их еще до публикации, не получив даже рукопись для нового выпуска журнала.
Сам Островский часто признавался в неумении вести издательские дела. Но причина трудностей заключалась не в «неумелости» автора, а в первую очередь в том, что он был больше озабочен хлопотами, связанными с постановкой пьес на сцене, с подбором актеров.
Печатание же своих сочинений Островский доверял посредникам. Для драматурга первой «публикацией» его очередной пьесы была премьера спектакля; в журнал, как правило, отправлялась писарская копия произведения. Завершив работу над нею, автор с помощью переписчиков готовил текст в нескольких экземплярах (для цензуры, московского и петербургского театров и для печати). Писари невольно вносили в текст мелкие искажения, которые он не замечал при беглом просмотре копий. Далее совершали новые ошибки типографские наборщики, а Островский, даже читая корректуры, иногда пропускал возникшие искажения и тем самым как бы подтверждал эти изменения.
Печатание же своих сочинений Островский доверял посредникам. Для драматурга первой «публикацией» его очередной пьесы была премьера спектакля; в журнал, как правило, отправлялась писарская копия произведения. Завершив работу над нею, автор с помощью переписчиков готовил текст в нескольких экземплярах (для цензуры, московского и петербургского театров и для печати). Писари невольно вносили в текст мелкие искажения, которые он не замечал при беглом просмотре копий. Далее совершали новые ошибки типографские наборщики, а Островский, даже читая корректуры, иногда пропускал возникшие искажения и тем самым как бы подтверждал эти изменения.
Кроме того, отсылая пьесу в журнал, писатель нередко вовсе не читал ее корректуру, доверяя это дело своим петербургским друзьям — С. В. Максимову или И. Ф. Горбунову. Точно также он устранялся от участия в работе над последующими изданиями своих произведений, передоверяя это приятелям.
Следует отметить и наличие современного явления — так называемого «пиратства», от которого автор лишался значительной части дохода: издатели самовольно допечатывали тиражи его произведений, расходившихся «как горячие пирожки».
Следует отметить и наличие современного явления — так называемого «пиратства», от которого автор лишался значительной части дохода: издатели самовольно допечатывали тиражи его произведений, расходившихся «как горячие пирожки».
А. Н. Островский, И. Ф. Горбунов и А. Н. Майков. Фотография С. Л. Левицкого. 1860-е годы
История публикаций собраний сочинений А. Н. Островского отражает отношение его к издательскому процессу, специфику работы над текстами как драматурга, пишущего прежде всего для сцены.
Собрания сочинений выходили при жизни драматурга, но бесспорно установлено, что лишь для первого издания (Сочинения А. Островского. В 2-х т. СПб.: Изд. гр. Г. А. Кушелева-Безбородко, 1859) сам автор специально пересмотрел и исправил тексты ранних пьес (комедию «Свои люди — сочтемся!», вопреки своей воле, под давлением цензуры).
Финансовое положение издателя позволило ему не только подготовить и выпустить двухтомник, фактически не вовлекая Островского в детали предприятия, но и напечатать на две тысячи томов больше, чем предполагалось в договоре.
Собрания сочинений выходили при жизни драматурга, но бесспорно установлено, что лишь для первого издания (Сочинения А. Островского. В 2-х т. СПб.: Изд. гр. Г. А. Кушелева-Безбородко, 1859) сам автор специально пересмотрел и исправил тексты ранних пьес (комедию «Свои люди — сочтемся!», вопреки своей воле, под давлением цензуры).
Финансовое положение издателя позволило ему не только подготовить и выпустить двухтомник, фактически не вовлекая Островского в детали предприятия, но и напечатать на две тысячи томов больше, чем предполагалось в договоре.
Иначе дело обстояло с другими издателями таких нужных автору собраний сочинений. Д. Е. Кожанчиков и С. В. Звонарев в гораздо большей степени были зависимыми от экономического успеха сделки и собственного кредитного статуса.
Второе издание собрания вышло в свет лишь в 1867—1870 гг., когда Островский заключил договор с петербургским издателем и книгопродавцем Д. Е. Кожанчиковым (Сочинения А. Н. Островского. В 5-ти т. СПб.: Изд. Д. Е. Кожанчикова, 1867−1870). При этом дополнительный и еще не распроданный двухтысячный тираж (см. выше) внес неурядицу в сам порядок второго издания. В 1867 г. вышли 3-й и 4-й тома, как бы в продолжение того, что уже было опубликовано в первом издании. В 1868 г. Кожанчиков, не желая по коммерческим причинам повторять тексты первого издания, опубликовал 1-й и 2-й тома с новым составом. Наконец, в 1870 г. вышел 5-й том. Издание это отличалось нарушением хронологии, а также очевидной неполнотой, т. к. произведения, вышедшие в первом издании, во второе не вошли.
Кроме того, по договору окончательный расчет с автором из-за финансовых трудностей должен быть произведен после распродажи всех или значительной части выпущенных томов. Ждать «авторских» пришлось достаточно долго, но юридическая правота оказывается на стороне издателя, если, конечно, он не обманывал относительно количества проданных экземпляров.
Сам Островский, очевидно, в честности издателя не сомневался, так как вполне серьезно рассматривал в конце 1871 г. возможность продолжения с ним сотрудничества по выпуску следующего, шестого, тома.
Второе издание собрания вышло в свет лишь в 1867—1870 гг., когда Островский заключил договор с петербургским издателем и книгопродавцем Д. Е. Кожанчиковым (Сочинения А. Н. Островского. В 5-ти т. СПб.: Изд. Д. Е. Кожанчикова, 1867−1870). При этом дополнительный и еще не распроданный двухтысячный тираж (см. выше) внес неурядицу в сам порядок второго издания. В 1867 г. вышли 3-й и 4-й тома, как бы в продолжение того, что уже было опубликовано в первом издании. В 1868 г. Кожанчиков, не желая по коммерческим причинам повторять тексты первого издания, опубликовал 1-й и 2-й тома с новым составом. Наконец, в 1870 г. вышел 5-й том. Издание это отличалось нарушением хронологии, а также очевидной неполнотой, т. к. произведения, вышедшие в первом издании, во второе не вошли.
Кроме того, по договору окончательный расчет с автором из-за финансовых трудностей должен быть произведен после распродажи всех или значительной части выпущенных томов. Ждать «авторских» пришлось достаточно долго, но юридическая правота оказывается на стороне издателя, если, конечно, он не обманывал относительно количества проданных экземпляров.
Сам Островский, очевидно, в честности издателя не сомневался, так как вполне серьезно рассматривал в конце 1871 г. возможность продолжения с ним сотрудничества по выпуску следующего, шестого, тома.
При этом шли переговоры на издание уже 7-томного собрания сочинений с издателем Звонаревым. Договор был заключен в самом конце 1871 г. По нему Островский должен был получить 9 000 рублей. Убыточность издания, при условии правильности расчета, составляла более 2000 руб. Поэтому сделать предприятие доходным было решено за счет двукратного увеличения числа экземпляров по сравнению с изначально планировавшимся, т. е. с двух до четырех тысяч экземпляров. В результате «расстроивший свои дела» Звонарев не приступил вовремя к печатанию книг и задержал выплату авторского гонорара. Поэтому в марте 1873 г. к предприятию подключился Некрасов, взявший на себя выполнение финансовых обязательств перед Островским.
Моральная проблема, которая в сложившихся условиях беспокоила Островского и о которой известно из его переписки с Некрасовым осенью 1873 г., заключалась в вопросе о взыскании неустойки с издателя по действовавшему контракту. Считая Звонарева разорившимся по неосторожности, Островский полагал, что «совестно отнимать у нищего последнюю суму». Но в ноябре 1873 г. долгов перед Островским не было, кроме того, Звонарев своевременно известил автора о том, что права на издание были переданы Некрасову. Неполнота данного издания позже оказалась благоприятным для автора фактором.
Уже в декабре 1873 г. Некрасов вновь поменял свое решение и предложил Островскому совместный с издателем Краевским договор об издании 8-томного собрания.
Предлагаем вам ознакомиться с полным текстом этого документа.
Моральная проблема, которая в сложившихся условиях беспокоила Островского и о которой известно из его переписки с Некрасовым осенью 1873 г., заключалась в вопросе о взыскании неустойки с издателя по действовавшему контракту. Считая Звонарева разорившимся по неосторожности, Островский полагал, что «совестно отнимать у нищего последнюю суму». Но в ноябре 1873 г. долгов перед Островским не было, кроме того, Звонарев своевременно известил автора о том, что права на издание были переданы Некрасову. Неполнота данного издания позже оказалась благоприятным для автора фактором.
Уже в декабре 1873 г. Некрасов вновь поменял свое решение и предложил Островскому совместный с издателем Краевским договор об издании 8-томного собрания.
Предлагаем вам ознакомиться с полным текстом этого документа.
УСЛОВИЯ Н. А. НЕКРАСОВА И А. А. КРАЕВСКОГО С А. Н. ОСТРОВСКИМ ОБ ИЗДАНИИ ПОЛНОГО СОБРАНИЯ ЕГО СОЧИНЕНИЙ
Тысяча восемьсот семьдесят третьего года декабря двадцать первого дня. Мы, нижеподписавшиеся статский советник Андрей Александрович Краевский и дворянин Николай Алексеевич Некрасов, с одной стороны, и губернский секретарь Александр Николаевич Островский, с другой стороны, заключили между собой следующее условие:
- Я, Островский, продал г. Краевскому и Некрасову право на издание полного собрания моих сочинений в осьми томах или в осьми частях, переплетенных в четыре тома, в количестве четырех тысяч ста экземпляров каждого тома. Первый и второй томы третьим изданием; третий и четвертый том вторым изданием; пятый и шестой (которые в первом издании г. Кожанчикова составляли один пятый том) вторым изданием и, наконец, седьмой и осьмой томы первым изданием, в состав которых должно войти: в седьмой том — 1. «Горячее сердце», комедия в 5-ти действиях, 2. «Лес», комедия в 5-ти действиях, 3. «Не все коту масленица», сцена в четырех действиях, 4. «Бешеные деньги», комедия в пяти действиях; в восьмой том — 1. «Не было ни гроша да вдруг алтын», комедия в пяти действиях, 2. «Комик XVII столетия», сцена в четырех действиях, 3. «Снегурочка», весенняя сказка в пяти действиях, и «Поздняя любовь», сцена в четырех действиях.
- Кроме напечатания всех восьми томов в количестве четырех тысяч ста экземпляров представляю я, Островский, Краевскому и Некрасову право напечатать новых томов седьмого и восьмого по тысяче пятьсот экземпляров для отдельной продажи в их пользу.
- Мы, Краевский и Некрасов, обязываемся уплатить г. Островскому за предоставленное им в пунктах первом и втором нам право десять тысяч пятьсот рублей серебром в следующие сроки: при заключении сего условия — три тысячи шестьсот рублей, пятнадцатого января тысяча восемьсот семьдесят четвертого года — тысячу восемьсот рублей, пятнадцатого января тысяча восемьсот семьдесят пятого года — тысячу восемьсот рублей, пятнадцатого января тысяча восемьсот семьдесят шестого года — тысячу восемьсот рублей и пятнадцатого января тысяча восемьсот семьдесят седьмого года — тысячу пятьсот рублей.
- Если мы, Краевский и Некрасов, уплачивать Островскому в означенные сроки денег не будем, то Островский имеет взыскивать с нас неустойки за каждый месяц просрочки по сту рублей серебром.
- Я, Островский, представляю Краевскому и Некрасову преимущественное перед другими право издавать и будущие мои сочинения с платою мне по особому условию за каждый том от двадцати до тридцати печатных листов двух тысяч рублей серебром, причем цифра экземпляров должна быть такая же, как и предыдущих томов, то есть четыре тысячи сто экземпляров.
- После подписания сего условия Островский уже не имеет права продавать изданий, проданных нам, Краевскому и Некрасову, сочинений другим лицам, а равно и печатать сам ни отдельными томами, ни полным изданием своих сочинений до тех пор, пока останется у нас, Краевского и Некрасова, непроданными не более пятидесяти экземпляров.
- Условие сие с обеих сторон хранить свято и ненарушимо; Краевскому и Некрасову иметь подлинное, Островскому — копию. В случае смерти кого-либо из нас права условия переходят к наследникам нашим.
Во втором пункте сего условия приписанное сверху «в четырех действиях» и «пяти» следует читать, а зачеркнутое «четырех» читать не следует.
К сему условию губернский секретарь Александр Николаевич Островский руку приложил. К сему условию дворянин Николай Алексеев Некрасов руку приложил.
К сему условию статский советник Андрей Александров Краевский руку приложил.
По сему условию пять тысяч четыреста рублей получил губернский секретарь Александр Николаев Островский 21 декабря 1873 г.
Тысяча восемьсот семьдесят седьмого года мая двадцатого дня мы, нижеподписавшиеся статский советник Андрей Александрович Краевский и дворянин Николай Алексеевич Некрасов, передали все принадлежащие нам по этому договору права без всякого исключения коллежскому советнику Ивану Ильичу Глазунову.Статский советник Андрей Александрович Краевский.
Дворянин Ник. Алексеев Некрасов.
(Печатается по подлиннику РНБ, ф. 73 (арх. В. А. Бильбасова), № 1134, л. 1−2 — текст писарской рукой; подписи — автографы Некрасова, Краевского и Островского).
Андрей Александрович Краевский
Репутация А. А. Краевского была противоречивой и двойственной уже при его жизни и на всех этапах деятельности. С одной стороны, ему отдают должное как просветителю, немало сделавшему для развития русской литературной печати и культуры в целом, высоко оценивают его незаурядные организаторские дарования, с другой — считают циничным стяжателем, эксплуатировавшим своих сотрудников, и беспринципным дельцом, легко менявшим ориентации своих изданий в зависимости от конъюнктуры. Однако все признают, что изданное им собрание сочинений А. Н. Островского было наименее проблемным из всех прижизненных собраний автора: все издано вовремя, авторские также выплачивались регулярно.
ОЗНАКОМИТЬСЯ С ДАННЫМ СОБРАНИЕМ ВЫ МОЖЕТЕ В ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАЙОННОЙ БИБЛИОТЕКЕ ИМ. П. П. БАЖОВА
Проблемы пришли с той стороны, с которой их не ждали ни драматург, ни его новые издатели. Оказалось, что у Кожанчикова, книготорговое дело которого в это время терпело бедствие, остались нераспроданными экземпляры 3−5 томов Островского. Согласно соглашению по пятому тому (возможно, и по третьему и четвертому томам), Островский не имел права начинать нового собрания до полной распродажи «кожанчиковского». В случае нарушения этого пункта «условия» (договора) Островский обязан был уплатить издателю наличными деньгами за все остающиеся непроданными экземпляры.
Суммарный ущерб издателя оценивался в 2 000 рублей, однако после переговоров с Некрасовым, он согласился на 700 рублей. Кроме того, Кожанчиков при переговорах заранее отказывался от всех претензий по поводу несостоявшегося издании Звонарева. Присоединяясь к мнению Краевского, Некрасов писал Островскому, что не следует доводить дело до суда, которым угрожал Кожанчиков, платить все равно придется.
Как показывают эти истории, издатель не был «паразитом, стремившимся к наживе за счет гениев и талантов», а оказывался самым рисковым игроком в книгоиздательском предприятии.
Суммарный ущерб издателя оценивался в 2 000 рублей, однако после переговоров с Некрасовым, он согласился на 700 рублей. Кроме того, Кожанчиков при переговорах заранее отказывался от всех претензий по поводу несостоявшегося издании Звонарева. Присоединяясь к мнению Краевского, Некрасов писал Островскому, что не следует доводить дело до суда, которым угрожал Кожанчиков, платить все равно придется.
Как показывают эти истории, издатель не был «паразитом, стремившимся к наживе за счет гениев и талантов», а оказывался самым рисковым игроком в книгоиздательском предприятии.
Последнее прижизненное издание собрания сочинений случилось, когда Островскому удалось заключить договор с петербургским книгоиздателем Н. Г. Мартыновым. Четвертое издание — полное собрание сочинений А. Н. Островского в 8 томах (СПб.: Изд. Н. Г. Мартынова, 1885 г.) и дополнительно два тома драматических переводов (1886 г.). Здесь впервые был опубликован не искаженный по требованиям цензуры текст комедии «Свои люди — сочтемся!» — по рукописной копии.
В ЗАВЕРШЕНИЕ
На наш взгляд, хотя Островский и не претендует на роль литературного дельца, но и роль жертвы жадных издателей ему явно не подходит. Как и в некоторых других своих поступках, драматург здесь обнаруживает чрезвычайную последовательность и некоторую предприимчивость: он всегда знает цену своих текстов и демонстрирует цепкость в финансовых вопросах.
В ЗАВЕРШЕНИЕ
На наш взгляд, хотя Островский и не претендует на роль литературного дельца, но и роль жертвы жадных издателей ему явно не подходит. Как и в некоторых других своих поступках, драматург здесь обнаруживает чрезвычайную последовательность и некоторую предприимчивость: он всегда знает цену своих текстов и демонстрирует цепкость в финансовых вопросах.
ИСТОЧНИКИ:
Фотографии взяты из открытых источников:
https://static.tildacdn.com/tild3434-6164-4133-b835-646438333064/photo.jpg
http://www.rulex.ru//rpg/WebPict/fullpic/0093-222.jpg
- Островский, А. Н. Полное собрание сочинений и писем : в 18 т. Т. 1. – Кострома : Костромаиздат, 2018. – 846 с. – Текст: непосредственный.
- Письма М. Н. Островского к А. Н. Островскому. Ч. 1: 1848–1849. – Текст: непосредственный // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. – 2011. – № 3. – С. 194–221.
- Условия Некрасова и А. А. Краевского с А. Н. Островским об издании полного собрания его сочинений. – Текст: электронный // Русская классическая литература : [сайт]. – URL: http://nekrasov-lit.ru/nekrasov/dokument/usloviya-nekrasova-i-kraevskogo-s-ostrovskim.htm (дата обращения: 24.03.2023).
- Федотов, А. С. Актуальные аспекты изучения биографии А. Н. Островского : автореф. дис. канд.филол. наук / А. С. Федотов. – URL: https://www.philol.msu.ru/~ref/avtoreferat2011/fedotov.pdf (дата обращения: 24.03.2023). – Текст: электронный.
Фотографии взяты из открытых источников:
https://static.tildacdn.com/tild3434-6164-4133-b835-646438333064/photo.jpg
http://www.rulex.ru//rpg/WebPict/fullpic/0093-222.jpg
► Ждем ваших отзывов, вопросов и мнений в нашей группе ВКонтакте vk.com/bagova_nsk
Статья носит информационно-справочный характер и не является рекламой
